Мелани Лоран для «Вокруг ТВ»: «Я настоящая француженка!»
Чем она знаменита? Тем, что Квентин Тарантино пригласил ее на главную женскую роль в «Бесславные ублюдки». После этого фильма вы наверняка захотите ознакомиться с картинами, в которых снималась Мелани Лоран. Она не ставила себе цели превратиться в настоящую американскую кинозвезду, а ее следующие проекты будут сняты во Франции.
Мелани Лоран родилась в Париже. Сегодня она называет своей лучшей подругой Марион Котияр (Marion Cotillard). Складывается ощущение, что вскоре эти подружки будут играть в «Оскар» точно так же, как маленькие девочки играют в куклу Барби, — настолько убедительной была игра Лоран в тарантиновских «Бесславных ублюдках». Она – единственная актриса, способная указать на ошибку Тарантино, сказав ему: «Я же тебе говорила!».
Наше интервью она начала с сигареты. И хотя мы не приветствуем курение, ее joie de vivre выглядит очень сексуально.
— Вам по-прежнему разрешают курить в барах во Франции?
— Нет, они ведь хотят сделать все, как в Америке. В Лондоне курить запрещено даже на открытых террасах.
— Итак, как вы получили эту роль?
— Многие французские актрисы сейчас просто ненавидят меня. Я обзавелась врагами. Словом, мне повезло. И вообще все было забавно, когда мы встретились с Тарантино. Знакомство происходило в три этапа. Сначала он играл все роли, а я просто смотрела на него. В следующий раз он просто подавал мне реплики. А в третий раз мы пообедали тет-а-тет. И во время трапезы он сказал мне: «Знаешь, есть один момент, который мне не нравится. Ты слишком известна в своей стране, а мне так хотелось найти свежее лицо. А я сказала (высоким голосом) «O! Нет-нет! Я не очень известна».
— В фильме у вас просто невероятный гардероб. Вам удалось хоть что-то оставить себе?
— Дизайнер по костюмам был потрясающий. Платье для финальной сцены она шила специально для меня. И я взяла себе много вещей. Например… стул из кинотеатра. Тот самый, на котором я готовилась к торжеству.
— Расскажите более подробно о сцене с полковником Ланда в ресторане, когда после того, как он уходит, вы падаете в обморок.
— Это было забавно, Тарантино очень понравилось то, что я сделала. Думаю, он не хотел видеть Шошанну плачущей. Он хотел, чтобы ее характер оставался сильным.
— Вы мечтаете об успехе в Америке?
— О нет, это мой секрет. Знаете что, я даже боюсь этого. У меня так много французских проектов на следующий год.
— Стать международной звездой — серьезное испытание для нервов?
— Если честно, я пока не знаю ничего об этом. Я уже звонила Марион Котияр, она – моя единственная подруга, с которой я могу поговорить об этом.
— Она дала вам совет?
— Это был не совет. Она просто сказала мне, когда я только начала сниматься в этом кино, что все будет хорошо.
— Вы продолжаете изучать английский?
— Я начала делать это, когда стартовали съемки. И продвигаюсь очень быстро… Как-то надо было выживать.
— Являлись ли вы поклонницей Тарантино прежде?
— О да, конечно, ведь я же француженка, а во Франции мы просто обожаем этого режиссера. И при этом мы не расцениваем его как независимого режиссера. Мы просто считаем его лучшим режиссером всех времен.
— Стало ли это для вас дополнительным стимулом для съемок в кино?
— Да, и вы знаете, что? Это большая ответственность, поскольку он сделал удивительную вещь. Это случается крайне редко, ведь, честно говоря, когда вы имеете дело с американским проектом, всю информацию получаете по крупицам. Там невероятно заботятся о безопасности, поэтому у тебя нет возможности прочитать сценарий заранее.
Ты приходишь на кастинг – и ничего не знаешь о персонаже, которого собираешься играть. Да ты вообще ничего не знаешь! Когда мы только узнали о проекте Тарантино, то подумали: «О, сценарий мы точно не увидим». А он взял и прислал сценарий каждой актрисе, с которой захотел встретиться. Так вот, когда я прочитала его, то сразу подумала. «Да, я хочу играть в этом». Нет, даже не так.
Я подумала: «Шошанна – это я».
Дело в том, что большую часть времени мне приходилось иметь дело со слабыми личностями, в то время как я сама очень сильна. И еще я осуществила свою детскую мечту – убить Гитлера. Я хотела этого с четырех лет. Это было настоящим наваждением всю мою жизнь, и Квентин помог сделать это. Помню, я еще подумала: «Да, если я не получу эту роль, то буду просто ... (глубоко вздыхает) раздавлена».
И вот кастинг. Я увидела самого Квентина. Он был великолепен. Мы чудесно провели время, немного поработали… Да что там – просто наблюдать, как он работает, уже здорово само по себе. После этого он снова позвонил мне. В Париж приехал Даниэль Брюль (Daniel Bruhl), и мы поработали все вместе около полутора часов. Это было здорово. И перед тем как расстаться, он сказал: «Тарантино хочет пообедать вместе с нами. Это будет финальный раунд». Я выбрала ресторан, и мы так классно провели время вместе. Просто потрясающе весело.
Помню, в конце обеда я сказала: «Все-таки вы очень жестоки. Вы прислали мне сценарий, и я в восторге от него. Я поработала с вами последние две недели. Сейчас я провела несколько великолепных часов с вами в ресторане. И если вы не выберете меня, это будет так, как если бы вы сказали: «Ты просто ничтожество!». Да, после всего, что я прожила, это было бы очень жестоко. Затем я провела четыре мучительных дня ожиданий. А потом он позвонил и сказал: «Приветик, дорогуша, как ты?». А я ему: «Да как-то не очень!.. Скажите мне либо «да», либо «нет» — короче, скажите мне хоть что-нибудь». И он сказал: «Ты будешь моей Шошанной?» — «О да, да!»
— Все немецкие актеры говорили в фильме по-немецки, вы большую часть фильма говорили по-французски. Но в финальном видеомонологе перешли на английский. Почему?
— А это была моя идея. Моя идея, потому что, если вы произносите это по-французски, это звучит очень скучно. Мощное «Вы все сейчас умрете!» превращается в блеклое (говорит на приглушенном французском): «Vous allez tous mourir». И я сказала: «Слушай, Квентин, давай обсудим это. На французском это будет настоящая гадость, и меня сочтут самой плохой актрисой в стране. Знаешь что? Она должна говорить по-английски, ведь если она хочет быть понятой немцами, она должна изъясняться на понятном им языке, поэтому английский будет в этом случае более логичным».
— И было два дубля – один на французском, другой – на английском?
— Да. Я все-таки сыграла на французском, и он сказал. «Да, точно гадость». А я ему: «Ну я же говорила».
— Вы общались с Брэдом Питтом?
— В реальной жизни я впервые встретила Брэда Питта в Каннах вместе с Энджи. Двое в одном флаконе. (Смеется).
— И как они выглядели?
— Ну, он по-настоящему классный. И она тоже классная. Они такие простые. Я была нереально поражена. У нас зашел разговор о доме во Франции, и Энджи спросила меня: «Как спросить: «Где мои дети?». И я перевела ей: «Où sont mes enfants».
— С какими еще режиссерами вам бы хотелось поработать?
— Я большая поклонница Клинта Иствуда (Clint Eastwood), Пола Андерсона (P.T. Anderson) и Мартина Скорсезе (Scorsese).
— Вы хотели бы еще сниматься в Голливуде?
— Вот все меня и спрашивают, собираюсь ли я сниматься в голливудских фильмах. Во-первых, я не знаю. Во-вторых, я никогда не мечтала об этом. Я просто мечтала сняться у Тарантино. Так что если мне посчастливится играть у отличных режиссеров, то мой ответ «да». Но я не ставлю своей целью сниматься именно здесь или переехать сюда. Я – настоящая француженка, я люблю все эти городские улицы, люблю пройтись пешком, без машины, посидеть в кофейне. Да, конечно, быть здесь и сниматься в кино такого уровня здорово, но я не уверена, что буду сниматься в каком-то масштабном кино только ради самого кино.
— Какой ваш следующий проект?
— Небольшая пьеса в Париже: я впервые играю в театре. Я никогда не брала уроки сценического искусства, поэтому для меня это будет большой премьерой. И я уже очень сильно нервничаю.
— Как она называется?
— Promenade de Santé.
ivanova ivanova, 9 октября 2009, Вокруг ТВ