7 вопросов Мелани Лоран, французской актрисе и режиссеру
В начале февраля в российский прокат выходит «Лазурный берег» — четвертая режиссерская работа Анджелины Джоли, история о переживающей кризис паре, которая находит новый стимул в подглядывании за счастьем других. Одну из этих других играет француженка Мелани Лоран — тоже актриса и режиссер в одном лице. «РР» поговорил с Лоран о том, как сработаться двум режиссерам на одной площадке и чем женское кино отличается мужского.
— Помните, как вам предложили роль?
— Еще бы. Я была дома, в Париже. Звонит телефон — и это Анджелина Джоли! Говорит, вот, мол, есть у меня для вас сценарий. Я была в шоке!
— Сценарий вам сразу понравился? Или были сомнения?
— Да какие сомнения! Милая любовная история с точными житейскими наблюдениями и кучей красот и нежностей. Там ведь очень точно и реалистично проанализированы отношения и их место и роль в обществе. Так сказать, дается позитивный пример. У Ванессы и Рональда (персонажи Джоли и Питта. — «РР») много трудностей, но они все равно стараются сохранить семью. Так не похоже на сегодняшнюю жизнь, где люди все время разводятся из-за ерунды. Даже пары с детьми! Ну и история, конечно, захватывающая — я читала и не могла оторваться, все время гадала, что же будет дальше.
— А как вы видите свою роль в фильме?
— Ну это же очевидно! Мы с Мельвилем (Мельвиль Пупо — «РР») — это такая идеальная проекция главных героев. Мы как бы показываем, что могло с ними произойти, если бы они не впали в уныние и справились со всеми своими поражениями.
— Вы обрадовались, когда узнали, что будете играть в паре с Пупо? Вы же старые приятели, кажется?
— Обрадовалась? Да я его сама и выбрала на роль! Анджелина спросила, кого бы мне хотелось видеть в роли мужа моей героини — ужасно мило, правда? — и я назвала его имя. Все-таки я его давно знаю. Доверяю ему, мне с ним проще было играть откровенные сцены. Кроме того, с другом легче противостоять таким мегазвездам, как Питт и Джоли (смеется). Вообще у нас там настоящее французское лобби на площадке сложилось — мы с Мельвилем, потом еще Нильс Ареструп и Ришар Боринже. Поддерживали друг друга во всем... Впрочем, не то чтобы нам приходилось очень уж страдать (смеется).
— То есть Питт и Джоли не подавляли вас своим величием?
— Шутите? Более приятного режиссера, чем Анджи, я вообще не встречала! И я понимаю, о чем говорю: у меня самой есть режиссерский опыт. Вообще, по моим наблюдениям, чем успешней актер, тем проще он в общении. Они с Питтом — а я ведь работала с ним еще у Тарантино, в «Бесславных ублюдках», — такие неконфликтные. Как режиссер Джоли вообще идеальна. У меня же там куча интимных сцен, я просто в панике была. А потом смотрю — чего бояться, режиссер — женщина, она понимает женщин! Она снимает женщин с таким уважением и такой любовью... Выбирает действительно красивые дубли. А еще у нее есть чутье на маленькие житейские моменты. Вроде ничего не происходит, никто ничего не говорит, но такие эпизоды и придают фильму реалистичность.
— А в чем различие между мужчиной-режиссером и женщиной-режиссером?
— Ну например, в том, что им кажется сексуальным. Для женщин сексуальность — это когда на тебе майка на голое тело, ты умна, без косметики и куришь сигаретку. Мужчина же попросит тебя открыть ноги, показать больше тела... А ты не понимаешь, зачем. Ты вроде и так офигенная! Но французы, кстати, понимают толк в женской красоте. Годар, Трюффо. В их фильмах героини — загадки. Плащ, сигарета... Хотелось бы, кстати, посмотреть, как все эти фильмы сняла бы женщина.
— Так вам и карты в руки! Во Франции у женщин-режиссеров есть все права и возможности.
— Да, вы правы, у нас во Франции сила! В Америке, например, мало женщин-режиссеров. Зато у нас полно плохих женщин-режиссеров, которые снимают вульгарно: иногда их героини вообще мужеподобны. Или все вертится вокруг проблемы, которой нет. А вот про то, что актрисы зарабатывают меньше актеров, почему-то никто пока фильма не снял (смеется). Сама я готовлюсь экранизировать «Дайвинг» Кристофа Оно-ди-Био. Важный французский роман и очень подходящий для увлекательного фильма: лав-стори, мистика, трупы, многоплановое действие: венецианская биеннале, Ливан, цунами 2004 года... Проблема в том, что там много метафизики, поэтому частью материала приходится жертвовать — в кадре это показать невозможно.
21 января 2016, Русский репортёр